Пятый подвиг России. Русские Православные храмы
Строительство русских каменных православных храмов началось в 989-996 гг. возведением в Киеве Десятинной церкви. Строили церковь греческие мастера. Но важно другое.
Уже в XI в. строительство каменных (и деревянных, естественно) православных храмов приняло в Киевской Руси массовый характер. Это поражало всех, кто бывал в русских городах, особенно, в Киеве. Северогерманский хронист Адам Бременский (умер в 1081 г.) в «Деяниях епископов Гамбургской церкви» назвал Киев «соперником Константинополя». А древнерусский писатель Илларион, первый киевский митрополит из русских (до него митрополитами назначались византийские священнослужители) написал Владимиру в «Слове о законе и благодати»: « Встань, о честная глава, из гроба твоего, встань, отряхни сон!…Посмотри же и на город, величием сияющий, посмотри на церкви процветающие, посмотри на христианство разрастающееся, посмотри на блеск города, освещаемого святыми иконами, благоухающего фимиамом, оглашаемого святыми хвалами и божественным пением» (Литература Древней Руси. Хрестоматия. М., 1990, стр. 50).
Церкви в Древней Руси являлись центрами духовного единение народа, выполняли роль образовательную: здесь хранились книги, работали великие мастера искусств, здесь, в конце концов, пели, восхваляя Бога и дела Его. Ни в коем случае не желая обидеть верующий людей, я выскажу мнение о том, что церкви исполняли еще и роль культурного просветителя. Все лучшее, чем богат был человек, чем богата была Русь, находилось в православных храмах.
Греческие зодчие принесли в Восточную Европу сформировавшуюся систему крестово-купольного храма. По такой системе возведены первые каменные храмы в Киеве – Десятинная церковь и Софийский собор в Киеве. «И все же тринадцать глав Софии киевской, прекраснейшего и наиболее величественного архитектурного памятника Киевской Руси, не находит себе прообраза в Византии, как, впрочем, и ни в какой другой христианской стране, кроме нашей! Незадолго до того выстроенная дубовая София новгородская, вполне самобытное создание русских плотников (сгоревшая, как и многие десятки тысяч деревянных зданий, воздвигнутый на Руси в те времена), была тоже «о тринадцати верхах». Такое могучее многоглавие – это явление чисто русское, преобразившее облик крестово-купольного храма» (Любимов Л., Искусство Древней Руси. Книга для чтения. М., 1981).
Как говорилось выше, русские князья, великие князья, цари, императоры приглашали зарубежных мастеров для строительства и украшения тех или иных сооружений, но здесь, в Восточной Европе, великие мастера работали, пусть и по своим системам, но продолжая традиции древнеславянского зодчества, других видов искусства. Этот творческий процесс нельзя назвать заимствованием в полном смысле слова, это было взаимно обогащающее проникновение одной системы ценностей в другую и наоборот. Об этом писали все исследователи и историки. И именно этот факт позволял русским повелителям со спокойной душой призывать мастеров без опасения, что они могут изменить русского человека, русский народ, его душу.
В Чернигове возведен собор Спаса, по внутреннему убранству и изысканной роскоши не уступавший Софийскому собору в Киеве. Владимир Ярославич приказал возвести в Новгороде мощный пятиглавый Софийский собор. В Смоленске, Полоцке и других городах строились чудесные храмы. Здесь рождались уникальные архитектурные школы, и школы живописи. Все они были русские. Киевское искусство, естественно, влияло на них. Но каждая из этих школ отличалась и от киевской, и от школ других русских земель местным колоритом, местным звучанием форм и линий, красок и самого творческого мышления. В XII в., когда значение Киева понижалось с каждым десятилетием, эта разница увеличивалась, но русское оставалось стержневым в храмостроительстве, в живописи, в прикладном искусстве.
В XII в. центр русской государственности переместился в Заокскую землю, в Ростово-Суздальскую Русь.
Здесь уже в X в. строились деревянные храмы, от которых остались лишь восторженные воспоминания летописцев. Это – обидно. Много врагов было у русских людей, у русских князей. О них мы говорили вкратце. Но об одном враге мы еще не сказали. Об огне, который постоянно, регулярно налетал на деревни русские и села, на большие и малые города и уничтожал величайшие произведения деревянного храмостроительства. Обидно. И не понятно, почему русские люди не научились бороться с огнем, так как это сделали, например, те же японцы: в Стране Восходящего Солнца сохранились деревянные храмы тех далеких веков. У меня есть одно версионное объяснение этому странному явлению. О нем я расскажу в очерке Золотом веке.
В 1160 г. огонь уничтожил возведенную веком ранее деревянную церковь в Ростове. Но еще в 1152 г. в Ростово-Суздальской земле построена каменная церковь святых Бориса и Глеба в Кидешке, а в Переславле-Залесском – Собор Спасо-Преображения, а в 1164 г. во Владимире знаменитые «Золотые ворота», а в 1165 г. – на Нерли возвели церковь Покрова, а в 1185-1189 годах в том же Владимире – Успенский собор…
Этот список можно продолжать долго. Сама идея иметь в каждом селе, чуть ли не на каждой улице города свою церковь пришлась русским по душе.
В очерке «Русское Возрождение» я рассказал о том, как русский люд справился с ордынской бедой. Стоит лишь отметить, что Русская Православная церковь сыграла в этом огромную роль, в чем большую подмогу ей оказала сама идея иметь церковь в каждом селе и чуть ли не на каждой улице города. Там, в церкви, русский дух незримо витал, там он людям помогал не забыть себя, не забыть русское в себе. Церковное строительство (деревянное) не прекращалось на Руси даже в первые десятилетия после вторжения в Восточную Европу ордынских тумэнов. Некоторые историки, расхваливая Чингисхана и его преемников, пытаются убедить неискушенных читателей в том, что, мол, золотоордынские ханы проводили в Восточной Европе (как и в других странах) мудрую религиозную политику, отличаясь завидной веротерпимостью. Да, это были крупные политики. Они понимали, что, тронув русскую церковь, они взорвут притихшую энергию русской души. И пользы от этого не было бы никому: ни русским, ни ордынцам, силы которых подтачивала внутренняя междоусобица, начавшаяся еще в последние годы жизни Чингисхана. Ханы Золотой Орды, предоставив русской церкви экономические, да и политические льготы, сделали это из чувства самосохранения. А оно у них было.
Монастыри России
Некоторые ученые считают, что монастыри издревле исполняли роль средневековых замков-крепостей. Существует и другое мнение не менее авторитетных ученых, утверждающих обратное: монастыри российские никакой военной роли не сыграли. Кто же прав? С одной стороны факты свидетельствуют о том, что в боевых действиях крепости-монастыри участвовали не часто. Но, с другой стороны, те же факты свидетельствуют о том, что разбросанные на ближних и дальних подступах Москвы монастыри внушали врагам серьезное опасение. Да и события 1368 г., когда на Москву, к Боровицкому холму, защищенному белокаменной стеной, явился литовский князь Ольгерд с крупным войском, говорят в пользу тех, кто отводит монастырям высокое место в военном деле. Литовцы-то были уверены в легкой победе над юным Дмитрием Ивановичем. Не знали они ничего о строительстве Белокаменной крепости на Боровицком холме. Явились, глянули, ахнули, три дня постояли, штурмовать не стали и убрались восвояси.
На мой взгляд, монастыри все-таки сыграли важную военную роль в истории Руси – России. Дело ведь не в том, сколько раз они отражали нападения врага, а в том, что они – были! Не нападают на сильного. Потому что накладно. Монастыри, мощные фортификационные сооружения, пугали налетчиков. Сложное дело – брать крепости. Навык нужен, время, подготовленные воины и командиры. А в борьбе с русскими, защищавшими монастыри, нужно еще помнить о неукротимой силе духа, упорстве тех, кто любое поражение считали за тягчайший грех. О чём говорит, в частности, всем известная осада польскими интервентами Троицкой лавры Св. Сергия в начале XVII в.
Церкви или монастыри
Попытаюсь очень коротко сформулировать мнение о том, какую же качественную роль сыграли в русской истории монастыри и церкви. Для этого нужно сразу же сделать оговорку: и тот и другой институт Русской Православной церкви свои исторические задачи выполнили на равновысоком, очень высоком уровне.
Церковь была ближе к людям. И люди любили церковь. Огороженные крепостными стенами монастыри внушали людям уверенность и чувство силы, в том числе и силы духовной. И люди уважали монахов, монашество. Церковь –духовная культура (и не только духовная, между прочим!). Монастыри – это духовная ученость. Монастырь – последнее прибежище людей, истомившихся по высшим истинам жизни. Церковь –духовная уравновешенность людей, живущих в миру, в ладу с миром и с самим собой…
Ни в коем случае нельзя оценивать роль этих институтов Русской Православной церкви по принципу: лучше – хуже, больше – меньше.